Подшивка
Содержание номера "Наше Наследие" № 59-60 2001
С.Кузнецов
Казанский
собор
Ныне мало кто знает, что именно графу А.С.Строганову по
существу мы обязаны появлением на Невском проспекте самого величественного
храма России своего времени — Казанского собора.
К концу XVIII века место на правой стороне Невского проспекта — главной
городской улицы — уже давно рассматривалось как наиболее удобное для возведения
большого городского собора. На противоположной стороне строились иноверческие
храмы — Голландская, Финская и Шведская церкви, лютеранская кирха, и большой
православный храм должен был стать и духовным, и архитектурным им
противостоянием. При императрице Елизавете Петровне уже строились в Петербурге
крупные храмы: Смольный собор, Никольский морской собор, был составлен проект
колоссального собора на месте храма св. Исаакия Далматского, заложенного Петром
I вблизи Морской слободы. Его возведение по проекту Антонио Ринальди началось
при Екатерине II, в 1768 году. Однако, десятилетием позже этот проект перестал
ее занимать, вероятно, как произведение вышедшего из моды барочного вкуса.
Императрица занялась строительством собора в Александро-Невской лавре, которое
в новом стиле классицизма осуществлял архитектор Иван Старов. Еще до того, как
он был окончен, на рассмотрение Екатерины были предоставлены проекты Казанского
собора, исполненные Николаем Львовым и Джакомо Кваренги в духе модного тогда
римского Пантеона, но эти замыслы так и остались на бумаге. Лишь при Павле I идея собора стала вновь
актуальной. Император был озабочен поддержанием престижа царской власти.
Цари из дома Романовых традиционно почитали в образе Казанской божьей матери
свою покровительницу и всегда относились к ней, как к своей семейной святыне.
Создание Казанского собора должно было породить в душе русского человека
гордость за веру и империю.
Император прекратил стройку Исаакиевского собора и решил
начать возведение собора на Невском проспекте.
В этом переключении внимания императора сказалось влияние
графа Александра Сергеевича Строганова. Его
же влияние предопределили и выбор архитектора и архитектурный образ Казанского
собора.
В 1799 году был объявлен конкурс на проект собора, в котором
участвовали Тома де Томон, Гонзаго и Чарлз Камерон. Со своей стороны, Строганов повлиял на решение Павла в выборе
проекта — он преподнес императору не только свой проект, но и предложил своего
архитектора — Андрея Воронихина, который представил план собора в виде
латинского креста, тогда как остальные архитекторы предложили центрические
композиции, отталкиваясь главным образом от идеи Пантеона.
Проект Воронихина, в
отличие от проектов с центрической композицией, предусматривал главный вход в
собор со стороны Строгановского дворца.Тем самым между Строгановским дворцом и
собором устанавливалась архитектурно-пространственная связь, смысловое единство
(оно стало бы совсем очевидным, если бы была возведена присутствующая на
Генеральном плане вторая подковообразная колоннада собора). Есть основания
предполагать, что Строганов намеревался сделать храм фамильной усыпальницей.
Строгановская идея заключалась в том, чтобы архитектурно
воспроизвести в столице Российской империи собор св. Петра в Риме — самый
грандиозный храм христианского мира, она существовала у Александра Сергеевича
еще с 1750-х годов, когда он впервые посетил вечный город. Казанский собор
должен был поражать воображение и размерами, и роскошью. Высота собора с
куполом должна была достигнуть 70 метров. К входу со стороны Невского
проспекта, украшенному копией знаменитых райских дверей Гиберти, вели
великолепные проезды. Между проездами предполагалось поставить обелиск и
огромные, высотой в пять метров статуи коленопреклоненных архангелов Гавриила и
Михаила. При входе со стороны Строгановского дворца должны были находиться
гранитные статуи апостолов Петра и Павла высотой в шесть с половиной метров. В нишах
планировалось установить большое число бронзовых статуй святых. На алтарном
выступе было решено поместить композицию «Вход Иисуса Христа в Иерусалим», на
портиках в многочисленных рельефах воспроизвести Богородичный цикл, а над
проездами — цикл Моисея. Размаху замысла снаружи собора должна была
соответствовать необыкновенная роскошь внутри него, где должны были стоять 64
гранитные колонны с бронзовыми позолоченными пьедесталами и капителями. Под
куполом планировалось выложить пол из разных пород мрамора, а также разместить
роскошные кафедру и императорское место. В соборе было предусмотрено создать
один большой и два малых иконостаса с образами, исполненными на золоте.
Проект сооружения был подписан императором Павлом I 14
ноября 1800 года. При выборе окончательного решения монарх колебался. В
какой-то момент, по свидетельству де Местра, он хотел добавить в проект к
образу Собора св. Петра в Риме некоторые архитектурные мотивы другого римского
храма — Санта-Мария Маджоре1. Вероятно, это означало добавить в
проект колокольни, которые были показаны в смете, представленной Воронихиным в
самом начале 1801 года. 9 января 1801 года Павел ее утвердил, но строительство
колоколен осуществлено не было. Их проект не сохранился, как и модель, о
которой 19 февраля 1815 года сообщали «Санкт-Петербургские ведомости»:
«У столярного мастера Ивана Герберта продается весьма
искусно сделанная модель для построения церкви, с особенною колокольней (выделено.
— С.К.) и с потребными для сего планами, заказанная для некоторой знатной
особы покойным архитектором Воронихиным, по смерти которого осталась оная у
мастера».
Строганов, не обладая необходимыми денежными средствами для
создания столь гигантского сооружения, сделал все для организации
строительства. Стройка должна была
завершиться быстро — предполагали освятить храм к 100-летию Петербурга, то есть
в 1803 году. В январе 1801 года на начало строительства было ассигновано 200
тысяч рублей. В марте 1801-го Павел был убит, и если бы не выданные в январе
деньги, стройка могла не осуществиться вообще. Александр I не был ею увлечен и
в 1802 году предложил отложить проект на год. Александр Сергеевич использовал
весь свой авторитет для того, чтобы убедить императора продолжить строительство
и выделять 300-400 тысяч в год, что могло обеспечить завершение строительства
за семь лет.
Строганов практически
полностью посвятил возведению собора (который называл «моя церковь») последние
десять лет своей жизни. Он возглавил специальную комиссию по сооружению собора,
которая собиралась два-три раза в неделю и часто именно в Строгановском дворце.
Строганов сумел сделать стройку Казанского собора главным
городским делом. Ради успеха дела по
возведению храма граф становится прeзидeнтoм Aкaдeмии xудoжeств. Пoд его
нaчaлoм оказались каменоломни, Пeтeргoфскaя и Eкaтeринбуржскaя грaнильныe, а
также брoнзoвая фабрики. Оригинальность поставленных задач потребовало
неординардных технологических решений, о них каждый раз докладывалось обществу,
что поддерживало в нем интерес к строительству и возбуждало его гордость.
Предметом особых забот Воронихина, конечно, был купол.
Архитектор решил поставить его на столбы минимального сечения,а
также первым в истории мирового строительства разработал и применил
металлическуюстропильную конструкцию пролетом в 17,1 метра.Купольные
стропила были собраны на земле. После чего их подняли и поставили на барабан.
Для этой операции была заказана особая модель, по которой все и было исполнено.
Новшеством было также использование не арочных, а прямых перекрытий проездов к
собору. Для доказательности надежности этого решения и здесь Воронихину
пришлось заказать для испытаний крупномасштабную модель в третью часть
натуральной величины.
Для написания образов вместо холстов использовали картон,
который весной 1805 года Строганов заказал в Красном селе на фабрике Николая
Петровича Хлебникова и получил его бесплатно.Необычная коринфская
капитель с головой херувима во внутренней колонаде собора появилась следующим
образом. Строганов пригласил скульпторов сделать модель капители внутренней
колонны из чугуна и позолотить ее, представив публике выбрать наилучшую. «Такой
красивый прием обращения художественного произведения на суд общества
практиковался в России единственный раз… подобные примеры были только в эпоху
Возрождения в Италии»2.
Грандиозное творение Андрея Воронихина не было завершено как
градостроительный ансамбль и художественный комплекс. В частности, осталась
нереализованной идея зодчего по созданию двух южных колоннад, не были исполнены
все статуи перед собором, наконец, не был реализован в полном объеме задуманный
зодчим интерьер храма. Причин этому было несколько. Через две недели после
освящения собора умер А.С.Строганов, так и не успев соорудить усыпальницы рода,
— что намеревался сделать и что было бы логично — и
даже не оставив самой скромной надписи о своем титаническом труде. Его смерть
резко ослабила влияние архитектора Воронихина. Начавшаяся вскоре Отечественная
война 1812 года отвлекла внимание общества от строительства, стерла память о
главном создателе храма, и после ее триумфального окончания храм был превращен
в пантеон славы русского оружия. В нем был похоронен фельдмаршал Кутузов,
помещены трофейные знамена и ключи от завоеванных городов, перед собором были
установлены памятники Барклаю де Толли и Кутузову.
1 Жозеф де Местр. Петербургские
письма. 1803—1817 / Сост., пер. и предисл. Д.В.Соловьева. СПб., 1995. С.183.
2 Аплаксин А. Казанский собор. Исследования о
соборе и его описание. СПб., 1911. С.30.
