27 октября, стоя у окна своего великолепного дома в Полотняном заводе, что на реке Суходреве в 28 верстах от Калуги, Афанасий Николаевич Гончаров бессильно наблюдал за тем, как фабричные рабочие с семьями, собрав в охапку скудные пожитки, бегут со двора.
Фабричные и дворня имения Гончарова в Полотняных заводах разбежалась при известии о намерении главнокомандующего Русскими армиями, во главе основных сил, прибыть на заводы того же дня к вечеру. На следующий день помещик А.Н. Гончаров был представлен самому Светлейшему князю М.И. Голенищеву-Кутузову, который благодарил его за приют, за порядок и обещал расставить караулы у складов, на фабрике и в садах «для сбережения имущества». В эти два дня в Полотняных заводах М.И. Голенищеву-Кутузову почти непрерывно поступали все новые известия о движении неприятельских войск и действиях против них многочисленных казачьих отрядов и партизанских партий. Здесь же было получено долгожданное подтверждение полного освобождения Москвы всеми частями наполеоновской армии. Отправив обратно в столицу находившийся при армии Московский гарнизонный полк и приказав начальнику Владимирского ополчения генерал-лейтенанту Б.А. Голицыну временно принять на себя организацию административного управления в Москве, Кутузов отрапортовал об этом событии императору Александру I.
29 октября Главная квартира покинула имение Гончарова. Российское воинство отправлялось вслед за уходившими к Смоленску войсками Наполеона, готовясь «изрыть им могилы в недрах России». Владельцу Полотняных заводов «по лихому времени» был оставлен взвод кирасир «для бережения», четверо пленных для отправки в Калугу и благодатная тема для воспоминаний и рассказов в кругу семьи. Годы спустя слышала дедовы повести Наталья Гончарова, родившаяся как раз в пору нашествия – летом 1812 года…
